Расцвет импрессионизма совпадает по времени с крупными социальными изменениями, включая борьбу за права женщин и изменения в их роли в обществе. Во второй половине XIX века в Париже открылось множество студий и частных академий, которые стали доступны начинающим художникам. Несмотря на то, что женщинам по-прежнему было запрещено изучать изобразительное искусство в Академии изящных искусств, они имели возможность обучаться в частных мастерских и даже выставлять свои работы на выставках Салона — одной из самых престижных художественных экспозиций, регулярно проводившихся под эгидой Королевской академией живописи и скульптуры в Париже. Художницы изображали домашнюю повседневную жизнь, в то время как другие сюжеты картин, например, анатомия человека и исторические события, оставались для них под запретом.
С импрессионистическим движением во Франции принято связывать творчество таких художниц как Берта Моризо, Ева Гонсалес, Мэри Кэссетт и Мари Бракмон. «Четыре леди импрессионизма» — так их называл художественный критик Гюстав Жеффруа, отдавая должное масштабу их дарования.
Берта Моризо (1841-1895)
Берта Моризо по праву считается одной из самых известных художниц в импрессионизме: она единственная среди женщин участвовала во всех выставках импрессионистов, за исключением одной, которую пропустила по причине беременности. Берта обладала редким талантом, смелостью и настойчивостью, которые позволили ей получить широкое признание как среди критиков, так и коллег-художников. В 1874 году она присоединилась к группе «отверженных» импрессионистов, созданной Сезанном, Дега, Моне, Моризо, Писсарро, Ренуаром и Сисли, и приняла участие в их первой экспозиции в студии фотографа Надара.
Импрессионизм полностью проник не только в ее профессиональную жизнь, но и в личную: в 1874 году Берта вышла замуж за Эженом Мане, брата своего друга и коллеги Эдуара Мане, а их единственная дочь, Жюли, часто позировала как для матери, так и для других импрессионистов, например, Ренуара. За день до смерти в феврале 1895 Моризо написала трогательное письмо своей единственной дочери:
«Моя маленькая Жюли, я люблю тебя, когда умираю; Я буду любить тебя, когда умру… ты ни разу не огорчила меня в своей маленькой жизни. У вас есть красота и богатство; используйте их правильно».
Рожденная в буржуазной французской семье, Берта с раннего детства увлекалась рисованием, в чем ее с радостью поддерживали родители. Её отец был бывшим архитектором и высокопоставленным государственным чиновником, а мать — дальней родственницей великого художника направления рококо Жан-Оноре Фрагонара. Сестра Берты — Эдма также разделяла ее любовь к живописи. Родители настолько поощряли интерес дочерей, что решили арендовать усадьбу в Вилль-д’Авре, частыми гостями которой были известные художники, такие как Фантен-Латур и Мане. Именно последний выбрал ее моделью для 14-ти своих картин. Многие искусствоведы утверждают, что манера письма Моризо оказала сильное влияние на стиль самого Мане, особенно на закате его карьеры.
Несмотря на то, что она не имела права получать формальное художественное обучение, ее отец способствовал тому, чтобы Берта начала брать уроки в частных мастерских. Благодаря ее преподавателю Йозефу Гишара, ей удалось работать в галерее Лувра, копируя шедевры живописи, что было под запретом для женщин-художниц в те годы.
Работы Моризо отличаются небольшим размером. Она одновременно писала маслом, акварелью и пастелью. Под влиянием известного французского ландшафтного живописца Барбизонской школы Камиля Коро, Берта начала работать на открытом воздухе (фр. en plein air) акварелью и пастелью. Спустя какое-то время она также стала экспериментировать с углем и карандашами. Стоит отметить, что Берта Моризо — преданный представитель импрессионизма: за все время своей карьеры она ни разу не перешла в смежные стили и разработала свою импрессионистическую концепцию до высшей точки развития. Ее картины создают ощущение пространства и глубины благодаря искусному использованию цвета. Хотя цветовая палитра художницы несколько ограничена, коллеги-импрессионисты называли её «виртуозом цвета». В основном, Берта Моризо использовала белый цвет, чистый или смешанный из других красок.
Легкие и динамичные мазки сочетаются вместе с необычными и сложными композициями, в которых проявляется ее сильный и независимый характер. В своих работах Берта стремилась показать разнообразие женских судеб: она изображала не только утонченных парижанок из буржуазных семей, но и работающих женщин.
Моризо самостоятельно находила подходящую световую фактуру, изучала цвет и его принципы. Она создала много пейзажных этюдов, и практически в каждом цветовая композиция отличается сдержанными и ясными оттенками. Так, в картине «Заросшая тропа в Овере» (1863) использована сложная техника валёра (фр. valeur — цена, ценность), которая заключается в свете и тени в пределах одного цвета. Берте удавалось писать светлый или яркий предмет в тени темными красками так, чтобы зрителю было очевидно светотеневое отношение.
Материнство стало центральной темой произведений Моризо. Работа «Колыбель», на которой изображена сестра художницы со своей дочерью Бланш, необыкновенно точно передает чистую и чувственную связь матери и ребенка. Преобладание светлых тонов подчеркивает символичность изображённой темы.
Уникальность портретов Моризо заключается в том, что она никогда не просила членов семьи позировать, так как считала, что таким образом не удастся передать подлинные эмоции и теплую семейную атмосферу. Работы Берты имеют незавершенный эффект, поскольку она считала, что живопись должна стремиться запечатлеть настоящее мгновение.
Одна из основательниц импрессионистического движения, Берта Моризо до конца своих дней оставалась в тени коллег. Несмотря на ее насыщенную художественную деятельность, в ее свидетельстве о смерти написали «без профессии». Лишь в начале XXI века интерес к творчеству Берты Моризо возродился: в 2013 году она стала одной из самых высокооцененных художниц, после того как ее картина «После ланча» (1881) была продана на аукционе Кристи за рекордных 10.9 миллионов долларов, а в 2019 году в Музее Орсе было представлено около 60 картин Моризо со всего мира, часть из которых не показывали в Париже почти 100 лет.
Ева Гонсалес (1847-1883)
Любимая ученица Эдуарда Мане, Ева Гонсалес никогда не принимала участие в совместных выставках импрессионистов, но считалась важным представителем данного направления живописи.
Ева родилась в творческой и интернациональной семье. Ее отец — Эммануэль Гонсалес, известный парижский писатель испанского происхождения, а мать — талантливый музыкант из Бельгии. Уже в возрасте 16 лет Ева приступила к занятиям по графике и живописи в мастерской академического живописца Шарля Шаплена. В феврале 1869 года она была представлена Мане, который тут же попросил ее позировать для портрета, согласившись также обучать ее изобразительному искусству. Появление целеустремленной и трудолюбивой ученицы в мастерской Мане несколько задело юную Моризо, о чем она неоднократно писала в своих письмах.
В своих ранних работах Гонсалес была прилежной ученицей и последовательницей Мане, но со временем она сумела развить собственный, уникальный стиль, который использовала в своих работах до конца жизни. Это можно увидеть, например, в ее последней работе «Испанка. Портрет модистки», где реалистическое изображение начинает распадаться: детали смазываются, мазок становится более упругим, продолжительным и графичным, а основное внимание уделяется выражению характера изображаемого.
В 1870 году она участвовала в Парижском салоне со своей картиной «Горнист», а в 1874, следуя примеру Мане, организовала персональную выставку. В этой картине отчётливо прослеживается влияние учителя. Для раннего творчества Евы Гонсалес характерно преобладание темных и приглушенных цветов, резкая контрастность, мягкие линии и деликатность в изображении объектов. В течение последующих лет Ева регулярно принимала участие в Парижском салоне.
В те же годы Ева с семьей часто ездили на летние каникулы в Дьепп, где посвятила себя пейзажной живописи. Именно там и сформировался ее стиль, ее полотна стали гораздо красочнее. Гонсалес преимущественно писала женские портреты, а также натюрморты. Ее творчество высоко оценивали французские деятели искусства, такие как художник Захарий Астрюк и писатель Эмиль Золя.
Ева Гонсалес — истинное олицетворение женственности, ее картины наполнены особой грацией и мягкой задумчивости. Одной из самых известных работ Гонсалес является картина «В ложе итальянского театра». Некоторые искусствоведы называют ее «пророческой», так как на ней изображена сестра Гонсалес и их обеих общий муж: Ева скончалась из-за родовых осложнений, и спустя некоторое время ее муж, Анри Жерар женился на ее сестре Жанне. Любопытен тот факт, что Евы не стало через 5 дней после смерти своего любимого учителя и наставника — Эдуарда Мане.
В январе 2013 года картина Евы Гонсалес «Подружка невесты» была продана за 2,546 млн. долларов на аукционе Сотбис.
Мэри Кэссетт (1844-1926)
Мэри Кэссетт — одна из величайших художниц США, крупная фигура феминистического движения. Она единственная американка, писавшая в стиле импрессионизма. Мэри родилась в обеспеченной семье банкиров, с раннего детства путешествовала по Европе, что способствовало ее погружению в творческую деятельность. Как вспоминала сама Кэссетт, она впервые познакомилась с импрессионизмом во время поездки во Францию:
«Я поняла, что это именно такое искусство, которое мне хотелось бы видеть».
Пойдя наперекор желанию родителей, Мэри поступила в Пенсильванскую академию изящных искусств в Филадельфии. Увлеченная Кэссетт не смогла примириться с неспешным темпом академического обучения и неуважительным отношением к ее творчеству со стороны мужчин — как преподавателей, так и студентов. В 1866 году она отправилась в Париж с целью продолжить изучение изобразительного искусства самостоятельно. Поскольку в Национальную высшую школу изящных искусств, в которой учились Клод Моне и Эжен Делакруа, женщин не принимали, единственным выходом были занятия в частной студии Шаплена, где обучались только юные художницы.
В 1868 году Мэри впервые приняла участие в выставке в Парижском Салоне с картиной «Игра на мандолине». И хотя из-за разразившейся франко-прусской войны ей пришлось вернуться на родину, ее заветной мечтой всегда оставался переезд во Францию. Путь до страны искусства был тернист: сначала Мэри оказалась в Италии по поручению архиепископа Питтсбурга, ей предстояло сделать копии нескольких работ итальянского художника Антонио да Корреджо. В 1872 и 1874 годах Кэссетт продолжила участвовать в выставках Салона. По мнению критиков, цвета на ее полотнах были слишком яркими, а портреты недостаточно точными, чтобы соответствовать оригиналу в той степени, в которой это было принято в академической живописи. Между выставками художница посетила Испанию, Бельгию и Нидерланды, где с большим удовольствием копировала произведения Веласкеса и Рубенса.
В 1877 году произошла судьбоносная встреча Мэри Кэссетт с Эдгаром Дега, оказавшая огромное влияние на ее творчество. Их уникальная дружба — живое доказательство того, что искусство может преодолеть любые препятствия, даже разное мировоззрение. Мэри боролась с идеей неравенства полов, тогда как Эдгар считал, что женщины не способны понимать художественные стили. Однажды, стоя перед ее картиной, он воскликнул: «Я не поверю, что женщина может так рисовать».
Дега стал ее кумиром и наставником. Именно он помог Мисс Кэссет освоить технику работы пастелью, благодаря которой в ее картинах появился теплый колорит. Впоследствии Дега познакомил Мэри с другими коллегами-импрессионистами и пригласил выставляться вместе с ними. «Мне пришлось подойти и прижать нос к окну, чтобы впитать всё, что я смогла бы, из его живописи. Это изменило мою жизнь, я увидела искусство таким, каким я хотела его увидеть», — с теплотой писала Кэссетт.
В 1879 году на Четвертой выставке импрессионистов Мэри показала одиннадцать работ, включая такие известные как «Маленькая девочка в синем кресле» и «Дама в жемчужном ожерелье в ложе». Выставка оказалась блестящим дебютом для Мэри Кассат, что, несомненно, было отчасти заслугой Дега.
В дальнейшем Кэссетт сосредоточилась на изображениях семейного очага. Несмотря на то, что художница никогда не имела детей, ей необычайно тонко удавалось рассказывать в своих произведениях о взаимоотношениях матери и ребенка. Нежностью, любовью и светом наполнены её картины «Мать и дитя», «Купание ребенка», «Материнство», «Августа, читающая своей дочери», «Первая ласка» и многие другие.
В 1891 году художница, вдохновленная работами японских мастеров, показанными ранее в Париже, создала серию замечательных цветных литографий. К этому времени работы Кассат стали уже известны не только в Европе, но и в Америке. В том же году в парижской галерее Дюран-Рюэля, которого историки искусства прозвали «дилером импрессионистов», состоялась ее первая персональная выставка. В 1892 году она написала фреску под названием «Женщина собирает плоды знаний» для Всемирной выставки в Чикаго, чтобы отметить вклад женщин в области искусства и науки.
В конце жизни посетила Египет, который поразил ее красотой древнего искусства. В 1914 году Мэри была вынуждена прекратить художественную деятельности из-за практически полной потери зрения, но ее вклад в развитие импрессионизма и независимости женщин неоценим. В этом же году она была награждена Золотой медалью Академии искусств штата Пенсильвания. Несколькими годами ранее она также была удостоена орденом Почетного Легиона за деятельность по популяризации французского искусства. В свои последние годы жизни Мэри Кассат проявляла большой интерес к борьбе за эмансипацию женщин, и даже отправляла часть своих доходов от продажи картин на поддержку данного движения.
Мари Бракмон (1840-1916)
«Импрессионисты изобрели… не только новый, но и очень полезный способ смотреть на вещи. Это, как если бы вдруг открылось окно и… потоками ворвался солнечный свет и свежий воздух».
Эти слова принадлежат Мари Бракмон, самой малоизвестной французской художнице с непростой судьбой.
Несмотря на то, что сегодня Мари Бракмон входит в четверку самых известных представительниц импрессионизма, ее творчество было практически неизвестно широкой аудитории вплоть до 1980-х гг., что связано, прежде всего, с крайне малым (менее десяти) числом ее работ, находящихся в публичных музейных коллекциях, тогда как большая часть ее творческого наследия, по-прежнему находится в частных собраниях.
Происхождение Мари кардинально отличалось от респектабельных буржуазных кругов, к которым принадлежали Берта Моризо, Мэри Кэссет и Ева Гонсалес. Отец Мари — морской капитан, умер вскоре после рождения дочери. После этого ее мать вышла замуж вновь, и семья была вынуждена часто переезжать. Когда Мари была уже подростком, они обосновались в Этампе, пригороде Парижа.
Мари рисовала с ранних лет: еще будучи ребенком, Бракмон создала свою первую картину к дню рождения матери, используя пигмент из полевых цветов, которые она собственноручно измельчила. Профессионально она начала заниматься живописью под руководством местного художника-реставратора. Уже в 17 лет Мари с успехом дебютировала в Салоне с портретом своей матери. Так, на ее картины обратил внимание академический живописец Альфред Стивенс, именно он представил Бракмон своему учителю Жану Огюсту Энгру, у которого она стала брать уроки и чей стиль впоследствии она переняла. Французский критик Филипп Бюрти называл Мари одним из «самых интеллектуальных» учеников студии Энгра.
В отличие от других художниц-импрессионисток, Мари Бракмон обладала авторским подходом. Она обращалась к разным сюжетам, варьируя техники написания картин. Также Мари помогала своему мужу, создавая эскизы для фарфора и керамики, работы раскупались еще до обжига.
Большой успех вызвало ее участие в экспозиции Всемирной выставки в Париже, где ей посчастливилось познакомиться с импрессионистами. Их творчество, в частности Моне и Ренуара, оказало на Мари неизгладимое впечатление. Так, она отказалась от своего прежнего академического стиля и стала работать в импрессионистической манере, например, на пленэре.
Еще одним переломным моментом в карьере Бракмон стало знакомство с Гогеном в 1886 году. Следуя его советам, Мари усилила свою относительно приглушенную импрессионистскую палитру, сделав ее намного ярче. Она также ушла от расплывчатости в работах, мазки стали более яркими и отчетливыми. Важно отметить, что ее муж, Феликс Бракмон, был против использования ярких цветов в ее работах, предпочитая более традиционную монохромную гравюру, нежели масляную живопись, которая как раз была по душе Мари.
Еще одной причиной призрачной судьбы художницы послужило давление со стороны ее супруга, который отличался деспотичным характером. Феликс Бракмон, гравер и художник по фарфору в Лимож, скептически относился к ее работам и даже умудрялся их прятать перед приходом гостей. Впоследствии он настоял на том, чтобы Мари оставила художественную карьеру после 1890 года.
К большому сожалению, работы импрессионисток крайне редко бывают представлены на современных экспозициях. Однако они заслуживают не меньшего внимания и своего собственного места в истории искусства — не как супруги, музы или приятельницы более известных представителей импрессионистического движения. Каждая из них, твердо отстаивая свое право на творчество, привнесла в импрессионизм нотку женственности и чувственности.
Редактор: Анастасия Горохова.
Нина Кухалейшвили
Latest posts by Нина Кухалейшвили (see all)
- Магия пианиста: репортаж из мемориальной квартиры Святослава Рихтера - 16 октября, 2023
- Женщины в искусстве: художницы эпохи импрессионизма - 24 июля, 2023
- Преподаватель — больше, чем профессия: Кудинова Виктория Андреевна - 2 апреля, 2023
Обсуждение закрыто.