Наш шпион в музее русского импрессионизма

В 2015 году Маргарита Басалаева закончила наш факультет, а сейчас работает в Музее русского импрессионизма. Мы попросили рассказать о музее, высшем предназначении культуролога и жизни после ФИЯРа.

В команду Музея я попала в числе первых, ещё до его открытия. Пока шла на встречу с директором, пыталась найти в Google, что это за музей и понять, почему я о нем ничего не слышала: оказалось, музей ещё не открылся. И тем интереснее было включаться в работу: в здании шёл ремонт, лежала строительная пыль, экспозиции не было, зато было волнительно и жутко интересно.

А музейное дело я и не выбирала осознанно, случайно получилось. Хотя небольшой опыт работы с искусством был – спасибо университетским практикам и бесконечным волонтёрским проектам. Вакансию увидела где-то на Facebook. Это был первый курс аспирантуры, хотелось заниматься чем-то ещё. Начинала писать для какого-то журнала по архитектуре, а потом появился музей и забрал всё мое время.

Здание Музея русского импрессионизма в Москве

Музей открылся в мае 2016 года на территории бывшей кондитерской фабрики Большевик. Само здание музея – бывший склад, где когда-то хранили муку, сахар, сухое молоко. Здание французского архитектора, его отреконструировали, как и весь «Большевик», по проекту британского бюро John McAslan + Partners. Они сохранили форму архитектуры, добавили стеклянный куб и «заковали» здание в перфорированный металл. Получился такой космический корабль, внутри уютный и современный. И очень мобильный. Помню, общалась с куратором музея Бельведер, и он сетовал, как сложно в барочных интерьерах делать выставку современного искусства. А у нас напротив много возможностей. Мы и стены можем покрасить, и архитектуру пространства полностью изменить. У нас в сентябре была выставка Валерия Кошлякова, а в декабре ретроспектива Елены Киселевой (ученицы Репина), два совершенно разных проекта сами под себя организовали свое пространство. Музей в этом смысле очень гибкий. Кстати, уже в июне мы покажем личную коллекцию Владимира Спивакова, у него собрание тоже очень не однородное, от «подстекольной» западной живописи конца 19 века до нонконформистов.

Интерьер Музея русского импрессионизма — лестница на второй этаж.

Кроме временных выставок в музее есть постоянная коллекция. В экспозиции около 80 полотен русских художников (Константина Коровина, Валентина Серова, Бориса Кустодиева, Константина Юона, Владимира Баранова-Россине, Петра Кончаловского, Юрия Пименова и др). Этих мастеров, конечно, нельзя назвать импрессионистами в полном смысле слова. О русском импрессионизме вообще много споров. Один из моих преподавателей, когда пришел в музей, заметил:

«А интересно, что, в общем-то, никакого русского импрессионизма и не было».

Школы не было, правда. И мало кто работал в этом направлении всю жизнь, но многие художники увлекались импрессионизмом в определенные периоды творчества. И выработали свой импрессионизм, а не копию французского. Это стало переходным этапом на пути к авангарду. Важный и интересный период в истории русского искусства. Музей частный, многие работы очень известных мастеров раньше были недоступны российской публике, многие полотна вернулись из-за рубежа. Прийти и посмотреть стоит.

Обычный день? Не помню таких. Я здесь чуть больше года, прожила за это время целую жизнь. Ни один день не похож на другой, сегодня ты пишешь тексты к аудиогиду, завтра ведешь экскурсию испанскому послу, на третий день уже летишь в Уфу открывать выставку. У нас столько всего происходит! Музей превращается то в театр, то в концертный зал. Я уже не говорю о лекциях, мастер-классах, кинопоказах. Вот недавно ночью у нас шла репетиция – брусникинцы вместе с Юрием Квятковским к «Ночи в музее» готовят интересную постановку у нас – перформанс на стыке иммерсивного, документального, игрового и пластического театра.

Когда работаешь в такой атмосфере, стереотип о том, что в музее может быть скучно, разбивается.

Хороший культуролог – очень странное сочетание слов. Давайте просто: культуролог. Специальность очень широкая. Как любила повторять преподаватель с моей любимой кафедры, культуролог – и чтец, и жнец, и на дуде игрец. Ты суперуниверсален, ты можешь посмотреть на один предмет или феномен под самыми разными углами. При этом ты умеешь быстро переключаться из одного поля деятельности в другое. За 5 лет обучения (я училась еще, когда был специалитет) у тебя складывается какое-то совершенно особо мышление. Ты смотришь очень широко. И в этом твое преимущество. Мне это очень помогает в работе. Плюс университетского образования: тебя научили писать, читать и думать. И ты готов научиться чему угодно. Мне, на самом деле, до сих пор сложно объяснить, кто такой культуролог. Ты одновременно очень много «кто», и это круто.

А в школьные годы меня не привлекала специальность культуролога. Я и слова-то такого не знала. Зато когда поступила к нам на факультет, поняла, что это было совершенно точное попадание. И с кафедрой мне очень повезло. И люди там, без всякого преувеличения, исключительные.

В работе поначалу всегда не хватает каких-то навыков, но ты довольно быстро приобретаешь их в процессе. Помню, мне нужно было составить официальное письмо в издательство. Кажется, я часа три над ним сидела. Помню, как писали с коллегой первый пресс-релиз. Помню свою первую экскурсию, свое первое интервью на телевидении. На такие вещи просто нужно набить руку. Конечно, поначалу мне не хватало глубоких искусствоведческих знаний, в университете у меня было не так много курсов по истории искусства. Но я это понимала сразу и шла в музей с осознанием того, что мне придётся серьёзно заниматься научной деятельностью.

Теперь у меня есть свой выставочный проект. Небольшой, но важный в работе с регионами.

Территория завода «Большевик» рядом с Музеем русского импрессионизма

Перспективы огромные. Мне кажется, культурология – это специальность будущего. Сфер, в которых ты можешь применить себя, огромное множество. Я это вижу по себе и по своим друзьям, которые тоже выпускались с отделения культурологии. Главное – не бояться пробовать. Даже если не сразу понимаешь, где «твое», когда тебе 20 лет, стоит рискнуть и погрузиться во что-то совершенно незнакомое. Я, например, очень увлекалась архитектурой и урбанистикой, а потом вдруг ушла в музейную сферу. И там тоже много нашла для себя интересного.

Не нужно тратить время на то, что тебе неинтересно.

Очень важно никогда не переставать заниматься самообразованием. Так мне когда-то сказал мой научный руководитель, и я держу это в голове. Очевидная простая истина, но ведь так много соблазнов вокруг. И лени бывает много. А всё, что ты вложишь в себя сам, очень поможет тебе в будущем. В университете мне дали очень много. Это, наверное, всё-таки было лучшее время. Я очень ценю годы университета и стараюсь не потерять всё то, что в меня вложили за 5 лет в МГУ.

Как-то пафосно и уж очень позитивно это звучит, но я искренне люблю и университет, и кафедру, и всё то, что происходит со мной сейчас. Не всё так просто и красиво, на самом деле. Мне пришлось пожертвовать аспирантурой: вкладываться в полную силу в два дела оказалось сначала очень сложным, потом совершенно невозможным. Пришлось выбирать. В приоритете пока осталась работа.