Дисклеймер:
- Данная статья больше фокусируется на романтизме как таковом, а стихотворение используется как иллюстрация ключевым идеям. Пересказа сюжета стихотворения не будет (оно все равно короткое). Будут использованы только отрывки для наглядности. Ознакомление с текстом стихотворения рекомендуется, но не требуется.
- Иногда автор использует повествование от первого лица для большей наглядности.
- Можно спорить о том, что является основными чертами жанра. Автор выделил для себя те, которые будут упомянуты в статье.
Романтизм – это одно из самых важных направлений в искусстве 19 века. «Увидеть мир в зернышке песка и узреть вечность в часе», – так писал в “Auguries of innocence” («Предзнаменования невинности») Уильям Блейк, выделяя один из главных философских принципов романтизма. Романтик стремится увидеть в окружающем мире больше, чем в нем есть на самом деле, так как окружающая реальность – это лишь продолжение его собственного внутреннего мира. Данная идея будет раскрыта далее в статье, а пока она важна в контексте той задачи, которую ставит перед собой автор, считающий, что существует одно поэтическое произведение, которое, словно песчинка Уильяма Блейка, содержит в своих пяти абзацах всю значимую часть того огромного и прекрасного мира философии и эстетики, каким является романтизм.
Речь пойдет об “Ode on a Grecian urn” или «Оде к Греческой вазе» английского поэта Джона Китса, который за свою печально короткую жизнь, прервавшуюся в 25 лет, смог оставить значительное литературное наследие, вдохновившее целые поколения деятелей искусства, среди которых были такие известные имена, как Оскар Уайлд и Уильям Батлер Йетс.
Стихотворение представляет собой пламенный полет фантазии чуткой души поэта, вызванный выцветшими сюжетами, запечатленными на стенках реликвии далеких и священных времен. Как и во многих других своих работах, Джон Китс начинает вступление с обращения к центральному предмету своих рассуждений, спрашивая вазу о том, какие истории таят молчаливые фигуры на ее плавных изгибах, принадлежат ли они смертным или богам, находятся ли они в веселой пляске или в дикой погоне? Он пленен ее таинственностью, очарован ее молчаливой историей, он видит в ней вечность – «холодную пастораль», как он напишет в последнем абзаце стихотворения, пытаясь описать тот восторг, который он ощущает, когда могильно ледяная река времен, которая, как в стихотворении Державина: «…в своем стремленьи уносит все дела людей…», превращается в вечную пасторальную идиллию, полную горячей страсти юности, искреннего веселья, зеленой природы Аркадии и постоянно живущей счастливой любви. Именно так Джон Китс видит «мир в зернышке песка и вечность в часе».
Почему так важно обладать чуткостью и силой фантазии и уметь видеть в малом великое? Потому что окружающей реальности для романтика не существует – она лишь является отражением его собственного внутреннего мира. В картине «Странник над морем тумана» кисти Фридриха Каспара загадочный путник не просто созерцает леса и горы, объятые пеленой белой дымки, наслаждаясь величием и одухотворенностью природы – он смотрит на зеркало, которое отражает его самого. Он сам непроизвольно наделяет природу той одухотворенностью, которую в ней ощущает. Когда поэт становится внимательнее к искусству и природе, он глубже всматривается внутрь себя, чувствуя полноту и богатство своей вечно ищущей личности, которую он выплескивает в свое творчество, сохраняя ее если не для будущих поколений, то для самого себя. Эту ярчайшую черту романтизма принято называть самоценностью духовной жизни, так как для истинного романтика другой жизни не существует. Духовная жизнь выстроена на том, что поэт считает прекрасным: “Beauty is truth, truth beauty, – that is all ye know on earth, and all ye need to know” («В прекрасном – правда, в правде – красота. Вот знания земного смысл и суть.» – перевод В. Микушевича), «Красота – есть правда» – этим иконическим манифестом заканчивается стихотворение, провозглашая главную ценность в жизни поэта-романтика. Можно сказать, что вся суть романтизма запечатлена в этих двух строках.
Тема важности силы фантазии и самоценности духовной жизни раскрывается в оде еще и за счет таких образов как, например, молодой любовник, который склонился над возлюбленной для поцелуя, но который не способен добиться удовлетворения своей страсти, поскольку он лишь изображение, которое не может двигаться, из-за чего поэт утешает его: «Ты никогда не поцелуешь ее, но не печалься: она всегда будет юна и очаровательна, а твоя любовь никогда не увянет!», что очень красиво и метко перекликается с реальной жизнью: чувства обогащают нас, они выше преходящей действительности, когда мы запечатлеем их в искусстве, поэтому любая любовь всегда счастливая. Китс восклицает: “More happy love! More happy, happy love!” («Счастливая, счастливая любовь!» – перевод В. Микушевича). Любовь юноши, изображенного на вазе, вечна, потому что он на века застыл в краске в своем сладостном и мучительном нетерпении, однако наша любовь должна быть точно такой же. Не стоит печалиться, если чувство безответно, ведь из-за него наша жизнь становится ярче.
Как писал А. С. Пушкин: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Испытывать как можно больше высоких и прекрасных чувств – вот цель жизни романтика. Не служить мещанскому «половинчатому богу удовольствия», которому так сильно противился Гарри Галлер у Германа Гессе в «Степном волке», хотя его представление о раздробленности личности и нельзя назвать романтическим; а спасать себя от несовершенства этого мира, создавая свой собственный, где любовь никогда не иссыхает, где царит вечная весна, и пастухи водят хороводы, как на стенках блаженной вазы. Эту черту романтизма можно назвать идеализмом в чувствах.
В самом названии стихотворения кроется еще одна важнейшая черта романтизма – он льнет к временам античности и средневековья, когда жизнь была по меткому выражению Йохана Хейзинги: «ярче и острее». Хоть средневековье и не фигурирует в работах Джона Китса, важно упомянуть, почему многие романтики вроде Вальтера Скотта так воспевали этот период истории: тогда все крайности жизни сосуществовали рядом друг с другом и были напоказ. Величественные, поражающие воображение, благоухающие ладаном соборы соседствовали с грязными и отвратительно пахнущими городскими кварталами, по улицам разъезжали богатые вельможи, одетые в золото и шелка, а рядом на папертях вопили нищие, обнажая свои уродства. Вряд ли кто-то из живущих в наше время испытывал то ощущение, которое сопровождает одинокий крик на улицах кромешно темного ночного городка или тот животный ужас, который охватывает, когда на горизонте появляется черная стена вражеской армии. Небывало тонкая грань между жизнью и смертью, красотой и уродством, добром и злом, счастьем и горем порождала невиданную ни в одну другую эпоху чувствительность людей, которые, даже по самым сухим хроникам, разражались плачем на проповедях или в неистовом гневе поступали безрассудно и импульсивно. Романтизм склонен представлять жизнь в ее ярких и идеализированных гранях, в ее сложной чувственности, в сильных характерах и поступках, которые творцы не находят в своей среде, возвращаясь к возвышенному образу старины. Отсюда вытекает подобная любовь к Средним векам.
Когда мы говорим о Китсе, он склоняется к греческим буколикам и позаимствованным из классицизма пасторальным сюжетам, которые фигурируют в очень большом количестве его работ, и «Ода к греческой вазе» не исключение. Здесь на стенках вазы мы видим и пастуха, ведущего коров в цветочных гирляндах, и молодых свободных любовников, и хороводы античных мужчин и женщин на лугах среди зеленых деревьев, и все нарисованные сюжеты разворачиваются в Аркадии – области счастливой и беззаботной жизни. Стремление вернуться в старину также противопоставляется воинствующему, стремящемуся к отказу от нее рационализму, который пропитывает весь 19 век.
Важно упомянуть, что в художественном пространстве романтиков в подавляющем большинстве произведений фигурируют именно природные образы, и в гораздо меньшей степени то, что создано или построено человеком. В «Оде к греческой вазе» «маленький городок на побережье реки или моря» играет роль иллюстрации идеи эскапизма, так как он будет вечно пребывать в запустении, а все его население навсегда покинуло его. Жизнь в стихотворении кипит среди деревьев и лугов.
Автор надеется, что эта статья помогла немного лучше понять, что такое романтизм, и дала яркий литературный ориентир, по которому легче запомнить основные черты жанра.
Помните:
“Beauty is truth, truth beauty – that is all
Ye know on earth and all ye need to know”.
Обложка статьи: Вильям-Адольф Бугро «Fardeau agréable» («Приятная ноша») (1895).
Данила Яковлев
Latest posts by Данила Яковлев (see all)
- Поэт, благодаря которому женщины могут носить штаны - 3 декабря, 2020
- Кто такие трансценденталисты, и в чём они ошибались? - 3 октября, 2020
- Весь романтизм в одном стихотворении - 5 августа, 2020
Ваш комментарий будет первым