Каждый человек – ходячий клубок противоречий. Герман Гессе писал, что в каждом из нас уживаются необозримые сонмы из сотен и тысяч разных сущностей, которые мы порой ненадолго делаем суверенными, но которые постоянно влияют на наше поведение и образ мыслей. Естественно, что и личность Уильяма Шекспира – одного из самых известных драматургов и театральных деятелей в мире, отличающегося неистощимой фантазией, незаурядной эрудицией и глубоким знанием человеческой натуры, автора 37 пьес, которые поражают своей сложностью и захватывающими сюжетами, изобилуют колоритными персонажами, – была расколота на множество противоречивых начал. Это доказывают десять противоречий, которые читатель может найти в 154 Шекспировских сонетах. О них и пойдет речь в этой статье.
Дисклеймер:
- Статья носит преимущественно развлекательный характер, хотя выявленные противоречия являются плодом вполне серьезного анализа.
- В статье присутствуют необъективные суждения.
Первое противоречие
Шекспир очень любил идею о том, что творчество вообще и поэзия в особенности могут обмануть смерть. Эта мысль является ключевой в одиннадцати сонетах и прослеживается еще в двух: поэт несколько раз пообещал бессмертие своей возлюбленной и своему возлюбленному, своей юности и своей любви, а также самому себе. Но что же заставило его написать в сонете 16, что истинное продолжение жизни после смерти кроется не в поэзии, а в продолжении рода?
Дело в том, что в тот период Шекспир по поручению своего богатого и знатного покровителя пытался убедить его сына завести детей. Сонет за сонетом он кропотливо наносил 14 ударов своим поэтическим топором, пытаясь свалить дуб непреклонности злосчастного отпрыска своего упрямого господина, но тщетно. Даже при наличии колоссального таланта написание сонетов – это нелегкий труд, особенно когда нужно создать больше десятка вариаций на такую злободневную тему. В конце концов Шекспир от всего этого устал. Сжалившись над собой и над сыном вельможи, он пообещал в сонете 15, что рифмованные строфы принесут ему бессмертие. То, что казалось пока еще малоизвестному автору проявлением великодушия и привнесением живительного разнообразия в череду вариаций на одну тему, вероятнее всего, навлекло на Шекспира гнев его высокого покровителя, и ему пришлось заглаживать свою вину самым подобострастным образом – отречься от своих идеалов, чтобы спасти свое положение.
В сонете 17 драматург пытается сгладить острые углы, пытаясь угодить и покровителю, и собственным романтическим представлениям: «Одних стихотворений мало. Ну, распишу я как ты, сын моего патрона, великодушен, прекрасен и мудр, но разве мне кто-нибудь поверит? Вот если бы были дети и внуки, чтобы это подтвердить своим живым примером, тогда другое дело!» Семнадцатый сонет стал последним, написанным по заказу этого вельможи.
Второе противоречие
Сонет 28: «Когда звезды ночью закрывают облака, ты светишь не менее ярко». Сонет 43: «Ночью твой образ светит так ярко, что ночь превращается в день». Сонет 150: «Солнце меркнет по сравнению с тобой».
Но:
Сонет 21: «Да вы надоели с вашими избитыми клише про небесные светила». Сонет 130: «Глаза моей возлюбленной нисколько не похожи на солнце».
Точно так же в сонете 99: «Ах, лилия, зачем ты крадешь белизну кожи моей повелительницы? Ах, фиалка, почему ты украла свой прекрасный аромат у моей возлюбленной? Правильно, розы, стыдитесь, ведь вы украли свои цвета с кожи той, кому посвящен этот сонет!»
Но:
Сонет 130: «Моя повелительница смугла, никакого цвета роз у нее на щеках нет, да и пахнет она не так приятно, как некоторые сорта духов».
Третье противоречие
Зачем поэт пишет стихи, а писатель – романы? В чем заключается суть творчества? Ответ на этот вопрос можно найти в одном из стихотворений Бориса Пастернака: «Цель творчества – самоотдача, а не шумиха, не успех».
Многие писатели и поэты и в наше время пишут для того, чтобы привнести в свою жизнь новый смысл, иметь доказательство своего существования – небольшой, но бесконечно дорогой набор собственных символов, сюжетов и образов, спасающих от мимолетности и иллюзорности бытия. Представление Шекспира о смысле и силе творчества было куда более грандиозно: в своих сонетах он 13 раз обещал спасти своих любимых людей и лишь 4 раза признавался, что пытается спастись сам. Разве, прочитав все 154 сонета, мы можем сказать о его возлюбленных что-либо кроме некоторых совершенных ими поступков и деталей внешности? Он врал им. Он спасал от вечности не их, а свои чувства к ним. Это противоречие – часть более спорного и более сложного противоречия: творчество индивидуально – один утопающий не может спасти другого. Даже если бы Шекспир подробнейшим образом описал всю жизнь своих любимых в поэме, она не заменила бы ценность их собственного творчества.
Четвертое противоречие
Сонеты 57, 58: «Ой, да ладно, я не ревнивый, будь с кем хочешь. Я твой раб, я потворствую всем твоим желаниям. Сижу дома, жду, когда ты вернешься из очередного загула» (без сарказма). Сонеты 52, 57: «С кем бы ты ни был(а), я рад за них, потому что они явно хорошо проводят с тобой время» (без сарказма). Сонеты 41, 42: «Мой возлюбленный изменил мне с моей возлюбленной! Ну что ж такое-то!»
Но:
Сонеты 92, 93: «Хм, что-то мне подсказывает, что ты можешь мне изменять…, надеюсь, это не так, иначе ты как яблоко змея искусителя – красив(а), но порочна (порочен)».
У противоречия могут быть два возможных разрешения – либо Шекспиру на момент написания сонетов 92, 93 давно не изменяли, либо у него было несколько мужчин-любовников… (жена у него была одна на всю жизнь). Тем не менее, даже в этом случае его былое рабское потворство и внезапная манифестация собственной воли противоречили бы друг другу.
Пятое противоречие
Те, кто считает, что у Шекспира была одна любовь на всю жизнь, неизбежно столкнутся с этим противоречием при чтении сонетов: в них поэт то ненавидит внешность своей возлюбленной, то возносит ее до небес. Разгадка кроется в многочисленных местоимениях, на которые почему-то почти не обращаешь внимания, и в сонете 144: «Я люблю двоих: один утешает меня, другая заставляет меня отчаиваться; один – прекрасный ангел, а вторая – уродливая женщина». Отсюда следует довольно смелый вывод: все сонеты, в которых Шекспир славит внешность любимого человека, посвящены мужчине, а не несчастной Энн Хэтэуэй (так звали жену Шекспира).
Шестое противоречие
Сонеты с 78 по 86 традиционно называются «Rival poet sonnets» – «сонеты, посвященные борьбе с поэтом-соперником». Фактически это состязание в поэтическом искусстве, где победитель завладеет сердцем любимого человека, и тут-то Шекспир чувствует, что проигрывает. Почти в каждом из этих сонетов он говорит, что его оппонент искуснее, изобретательнее, чем он. Шекспир сравнивает любимого человека с морем, на глади которого плывет он – маленький неказистый баркас – и его соперник – могучий гордый корабль, состязаясь в том, кто из них первым доплывет до суши, то есть завоюет сердце. Шекспир понимает, что добиться своего он может только самой приторной лестью, на которую так падок ее адресат, а его безыскусные любовные послания встречают холодный прием, и прибегает к последнему средству: в сонете 83 он говорит, что искусству не под силу описать красоту его возлюбленного (или возлюбленной), что он(а) выше искусства, что в одном его (ее) глазе больше жизни, чем в любых поэтических восхвалениях. Возникает закономерный вопрос: а зачем тогда Шекспир будит свою музу, отвлекшуюся от хвалебных гимнов во славу своей любви в сонетах 100, 101? Почему в тринадцати сонетах он так упорно обещает бессмертие, и в одном из них – в пятнадцатом – пишет, что способен передать красоту так хорошо, что потомки могут не поверить в ее существование?
Седьмое противоречие
Сонеты 56, 63, 64: «Время уничтожает всё: рушит ворота, обваливает гробницы, сметает города, значит, доберётся и до моей любви. Как я боюсь того, что это случится!»
Но:
Сонеты 105, 108, 116, 123, 124, 125: «Не бойся, любовь моя! Я буду любить тебя вечно. До гробовой доски!»
Восьмое противоречие
Сонеты 135, 136 могли теоретически быть посвящены и жене Шекспира, которая могла изменять ему с мужчиной по имени Уилл, но скорее всего Шекспир сам изменял своей жене и в этих двух сонетах описывает свою попытку соблазнить другую женщину. На это указывает то, что он не против того, что у этой женщины есть другой Уилл. Напротив, их тезоименитство служит ему основой для каламбуров: «Раз ты принимаешь в себя того Уилла, почему бы не принять и меня? Я ведь тоже Уилл». В сонете 135 слово «Уилл» используется 13 раз в качестве эвфемизма для многих непристойностей.
Но:
Сонет 129: «Похоть. Из-за нее мы чувствуем себя как рыба на крючке. Как много боли, как много раскаяния после того, как мы ей поддаемся!» Сонет 125: «Я буду верен тебе до конца жизни, клянусь!»
Девятое противоречие
Сонеты 36, 49, 87, 88, 89: «Если хочешь покинуть меня, покинь. Я всегда буду на твоей стороне и, если понадобится, опорочу себя, чтобы твоя репутация осталась незапятнанной».
Но:
Сонет 140: «Уйдешь от меня – сойду с ума и всем расскажу о твоих пороках. Так что не смей от меня уходить».
Десятое противоречие
Напоследок следует отметить саму противоречивость чувств Шекспира, который, казалось бы, предельно ненавидит свою возлюбленную. Сонет 141: «Ты порочна, ты уродлива, от тебя воняет, не хочу тебя, ты приносишь мне только скорбь, ты моя чума бубонная», но при всем этом: «Я твой раб – ненавижу тебя, но при этом не могу без тебя». В последний раз автор статьи читал о подобных отношениях любви и ненависти у Камю в «Постороннем», где герой-рассказчик жил по соседству со сварливым стариком Саламано, который ежедневно колотил и бранил свою собаку, но, когда та от него убежала, он сильно горевал. Понять это чувство сложно, но сомневаться в его существовании уж точно нельзя.
P.S. Тем, кто дочитал этот лонгрид до конца – забавный факт в награду:
В сонете 52 Шекспир сравнивает своего любимого человека с сундуком.
Обложка статьи: From Flickr by Shani Thorpe.
Данила Яковлев
Latest posts by Данила Яковлев (see all)
- Поэт, благодаря которому женщины могут носить штаны - 3 декабря, 2020
- Кто такие трансценденталисты, и в чём они ошибались? - 3 октября, 2020
- Весь романтизм в одном стихотворении - 5 августа, 2020
Ваш комментарий будет первым